О стоянии в вере простого мирянина. Вспомним слова Максима Исповедника, сказанные им тем, кто принуждал его войти причащаться с монофелитами: «Даже если бы вся вселенная (экумена) причащалась,я один не причащался бы».

     Событие это произошло в далеком Ха́нты-Манси́йске. Вы спросите, где это? Глубоко на севере России,  на правом берегу реки Иртыш, в природной зоне тайги. В общем,  люди туда, как правило, по своей воле  не едут, а кто уж родился там, тот и живет.

      Но общество, впрочем, устроено там, как и по всей Российской Федерации. И даже православная церковь во главе с митрополитом имеется. Правда священников на всю епархию человек десять наберется, да и вся паства друг друга в лицо знает, но в остальном, все как везде. Жили они там в своем церковном мирке тихо и спокойно, пока патриарх Кирилл с папой Римским не встретились. Да и ладно бы встретились, но святейшим папой его назвал, а церковь латинскую в ранг церкви-сестры официально возвел. О чем и в официальной декларации, с католиками заключенной  своей подписью все и подтвердил. Теперь экуменизм, в 1948 году в Москве на Всеправославном совещании осужденный и святым преподобным Иустином Поповичем всеересью названный,  нормой церковной жизни в РПЦ считается.

      И здесь бы все тихо прошло. Потому как жителям Ханты-Мансийска никакого нет дела до внешней экуменической политики патриарха.  Да и митрополит с пастырями  постоянно прихожан убаюкивали: «Все здорово. Теперь мир во всем мире будет. Христиан в Сирии убивать перестанут.  Наша сила в единстве и т.д. и т.п.». Телевидение с разных каналов о том же вещало. Так  что мозги  у людей промыты были изрядно, а самостоятельно мыслить их давно уже отучили. Как вещает в своем словоблудии  штатный проповедник МП прот. Александр Ткачев: «Сидите спокойно в каютах, пейте пиво, играйте в карты. Великий кормчий знает, куда вести корабль».

      Так бы и плыли все спокойно по волнам житейского моря в церковном корабле ханты-мансийской епархии, так нет же, возмутитель нашелся. И кто, молодой еще парень, простой разнорабочий ЕПУ – Петр. «И ведь пригрели его, даже в алтарь ввели, - возмущался впоследствии о. Вячеслав, - а он возмутителем спокойствия оказался. - Начитался в интернете о святых отцах латинство ересью называющих, о всяких соборных постановлениях…   А у самого-то, ну никого богословского образования не имеется. Сидел бы да слушал, что ему умные люди говорят…  А то думать начал, ни к чему хорошему это привести не может. Дело мирян - слушать пастырей и выполнять. Ну, конечно, свечки покупать, записки подавать и пожертвования в кассу вносить. Все. Не их дело богословствовать». Но, Петр, который в это время заочно заканчивал  институт, привык думать. И несоответствие того, что происходило в церкви, учению святых отцов очень его возмущало. «Почему в Символе веры говорится о Единой Святой Соборной Церкви, а патриарх называет католиков, лютеран и других протестантов тоже церквями? Так что полнота истины не только в православии, но и в других еретических сообществах тоже есть? Почему иудеи и мусульмане, согласно словам первоиерарха, наши братья? Разве не они Христа распинали и сейчас Его за Бога не признают? Почему миряне согласно новому уставу РПЦ никакой роли в церковной жизни играть не могут и их мнение ничего не значит? Почему здание храмов и все церковное имущество принадлежит патриарху и церковным чиновникам, а не общине, которая его построила? Почему мы видим безумную роскошь епископата, при повальной нищете прихожан?  Разве архиереи не монахи и не давали обет нестяжания? И еще много-много подобных вопросов».

      Посидел Петр в интернете, посмотрел выступления священников и мирян на различных конференциях  посвященных этой теме и написал обращение к епископу. Вернее скопировал то, что нашел на сайтах и в канцелярию владыки  подал, да еще и патриарху в Москву направил. Что тут началось…  Местные священники  по епархии забегали. Их главный «миссионер» о. Вячеслав на Петра грубо ругаться начал. «Да, кто ты такой! Какое ты имеешь право к патриарху и митрополиту обращаться! Даже я не имею! Что надо у священников спрашивай, а они, если сочтут нужным, выше передадут.  И, вообще, твое дело молчать и слушать, молчать и слушать, коробки носить, да снег убирать. А то… «не согласен, ересь, протест патриарху». Совсем в прелесть впал, что о себе возомнил?».

      Из алтаря Петра выгнали  и даже в собор, где служил митрополит, он ходить перестал. На работе начались придирки, постоянные замечания, а на исповеди священник прямо сказал, с такими мыслями тебе лучше не причащаться. Короче, ополчились на Петра все в округ. Хорошо еще жена поддерживала, понимала его. Вызвал к себе на беседу ослушника и митрополит. Правда первый раз просидел он в приемной часа три и так ни с чем и ушел. Мол, занят был владыка. На второй раз, архиерей все же  удостоил его беседы.  И так ласково начал, мол, ты парень молодой, перспективный. У тебя может быть хорошая церковная карьера. Зачем тебе голову всякими глупостями забивать и смутьянов-священников слушать? А что патриарх с папой встретился, так это все по любви к ближнему,  ради мира и жизни страждущих христиан на Востоке. И таким он соловьем распелся, что на какой-то момент Петру даже стыдно стало. И действительно, думает, чего это я против такого доброго епископа выступаю?  ж миллионов на это ушло, скольким бы людям на эти средства помочь можно было…  «Стоп, здесь я уже наверно на осуждение перешел – спохватился  Петр – Господи Иисусе Христе, помилуй меня грешного». Повторил он эту молитву раз двадцать, а потом снова хоровод мыслей закружился в его голове: «Почему монахи и священники за истину не стоят? Почему ересь латинства да экуменизма не обличают? Может потому, что материального достатка этого мира ищут? Дружбы с «сильными мира сего»? Власти, да связей? Недаром упорный слух по всей церкви идет о симонии и содомии в епископской и монашеской среде. Конечно, если веры нет, то блуд и разврат процветать будут. – Размышлял дальше разнорабочий. - Свято место пусто не бывает. И если Дух Святой в священнослужителе не живет, то будет там дух нечистый. И тогда, ересь для него не ересь, догматы не догматы, а главное - это политика, которая ведет  к личному обогащению. И церковная служба для таких людей – спектакль. Облачение – декорация, алтарь – сцена. Деньги и власть – награда и лавры за хорошее представление».

      Горестные размышления Петра были прерваны замечанием о. Вячеслава, вышедшего на крыльцо канцелярии ЕПУ. «О семье бы подумал, - начал пастырь, - вот выгонят тебя, чем жену и ребенка кормить будешь?».  Хотелось ответить разнорабочему, «а кто у вас за копейки снег убирать будет и ящики с церковной продукцией носить? Ведь так и похудеть не долго….».  Но сдержался, решил проявить смирение и промолчать. Отец Вячеслав продолжал ораторствовать: «Займись лучше настоящим делом. Давай епархиальную футбольную команду организуем. Матчи с другими епархиями проводить будем. Иудеев и мусульман в футбол обыграем. Вот это будет победа! Докажем на что способны православные!».

      Петр раньше любил играть в футбол. Но когда пришел к вере, бросил это дело. Запали ему слова преп. Амвросия Оптинского, что футбол – это бесовская игра. И действительно, сколько драк, травм и смертей происходит во время матчей по вине сбесившихся футбольных фанатов. Да и Господь сказал: «Не любите мира и того что в мире, ибо все что в мире - похоть плоти, похоть очей и гордость житейская…..». А тут от Бога опять зовут на земные страстные увлечения.

      Петр сказал священнику: «Нет, футбол меня уже больше не интересует». Огорчился о. Вячеслав: «Так что ж тебя тогда интересует?». Раздраженно махнул рукой  и пошел, но вдруг,  поскользнувшись на ступеньках, всей своей массой рухнул на землю. Испугался Петр за священника, побежал его поднимать, отряхивать, но дело вроде бы обошлось, не сильно ушибся батюшка.

     «Вот свяжешься с тобою, и вечно что-то происходит, - не унимался о. Вячеслав. – Ну, зачем ты, к примеру, у себя на страничке в контакте статьи раскольников размещаешь. Эту Четверикову Ольгу или священника Алексея Мороза. Раз против действий патриарха выступают, то раскольники и еретики. А ты все-таки в ЕПУ работаешь. Негоже это».  «Прости отче, - не выдержал Петр.  - Какие ж они раскольники. Ничего нового, чтобы в предании Церкви не имелось, не предлагают. Из Церкви не уходят и других не призывают. А что ересь ересью называют, так повторяют только то, что святые отцы заповедовали. Хотят стоять в святоотеческом предании, ибо только в нем спастись и можно». «Раскольники они, раскольники, - опять разгневался о. Вячеслав. – И люди плохие. Знаешь, какие грехи у них по жизни были. Митрополит Кирилл специально своим однокашникам звонил, все разузнал». «Да какое мне дело до их личных грехов, возразил Петр. – У меня и своих хватает. Да и не обсуждаем мы с вами эти фигуры как образец праведности и святости. Мы о содержании их слов говорим. Если что ложно, покажите. А наговоры на других слушать не хочу. Много сейчас всякой клеветы в инете ходит. Зачем же пересудами грешить и себя клеветой загрязнять?».

       «Ты чего учить меня вздумал! - рассвирепел о. Вячеслав. – От горшка два вершка, образования богословского нуль, а рассуждает!  Вот я, например, семинарию окончил, в академии учусь! Скажи мне, что такое «филиокве» и какие субординационные отношение в рамках лиц Святой Троицы существуют? Ага, молчишь! Так куда же ты со своим рылом в высокое богословие лезешь! Твое дело молчать и слушать высокообразованных умных людей, таких как патриарха, митрополита, ну и меня, конечно, тоже».

       «Может я, каких богословских тонкостей и не знаю, - ответил Петр – Да и не к чему они мне? Зато знаю, что католиков на Руси всегда за еретиков считали и ничего хорошего земля наша от них не видела. И экуменизм дорогу к новой мировой религии  грядущего антихриста прокладывает. Так что кто предает Святую Православную веру, предателем Христа является!».

        Плюнул в сердцах о. Вячеслав и ушел обратно в канцелярию, митрополиту о непослушном разнорабочем докладывать. Головной болью стал он для епархии. Выгнать его, значит в собственном бессилии расписаться. Митрополит и десять священников с богословским образованием рабочего переубедить не могут.  Позор, да и только. Да, и кроме того, если уволить, кто снег на территории ЕПУ убирать будет, тяжелые коробки с товаром таскать. Нет, увольнять разнорабочего было нельзя.

       Митрополит  собрал срочное совещание с местным духовенством. На нем было решено - всем вместе взяться за строптивого разнорабочего. Следить за ним. Контролировать страничку в контакте. Работать с родственниками. Воздействовать через общих знакомых.

        Штаб по борьбе с инакомыслящим был создан. Работа закипела. Пригласили Петра и в воскресную школу, куда еще парочка священников-академистов приехала. И давай с ним и так и сяк. И про важность встречи с папой римским, которая обильные плоды для страны нашей должна принести. И про то, что в наше время в век прогресса новое богословие рождаться должно. Нельзя нам отставать от времени и достижений цивилизации иначе ретроградами и маргиналами станем. И мнение митрополита Онуфрия приводили, о том что «сегодня мир развивается в новом формате. Постепенно исчезают политические и экономические границы, которыми себя ограничивали отдельные государства и выстраивается одна великая держава, которая будет собой охватывать весь мир. В этом новом формате человеческого бытия, к сожалению, не отводится места для Православной Церкви. Это нас беспокоит, и мы стараемся найти для себя такое место, где мы смогли бы существовать легально».  «Видишь, - говорили, новый мир строится, в него встраиваться надо, а то погибнем, исчезнем». А Петр в ответ: «Это что, новый мир антихриста, мирового порядка? Так там нет места для Христа и православия. Негоже нам это». Много «умных речей» вели богословы, только Петр в ответ на это свои распечатки достает и начинает цитировать, что св. Серафим Соболев говорил так-то,  свт. Аверкий Таушев этак, а святой Иустин Попович и вовсе экуменизм всеересью называл. И перебивали его и унижали и запугивали, а он все свое.

       Так мало дело, что своих «ошибок» разнорабочий признавать не хотел, так еще и сторонников приобретать стал. То одна девушка его на собрании поддержит, то мужики подойдут и молча руку пожмут. Разрастаться опасность для ханты-мансийской епархии стала. Глядишь, до самого патриарха слух о «неблагополучии дел» в местной церковной жизни дойдет. А то и священник какой за Петром последует. А это уже чревато.

       Вызвал как-то секретарь епархии мать Петра к себе. Поговорил с ней так ласково о жизни, о сыне. О том, что он парень толковый и хорошая карьера его ожидает. Только надо правильную жизненную позицию занять. Передал ей священник подарки от митрополита и сказал, что епископ помнит и любит всех своих прихожан. Мама разнорабочего после этого растаяла. Совершенно свое мнение о владыке переменила. Стала все сыну и невестке докучать, смотрите какой у нас архипастырь заботливый, добрый,  а ты ему досаждаешь, все против его мнения идешь. А он тебе только добра  желает.

       И в социальных сетях к Петру в друзья вдруг местные священники и диаконы добавляться стали, материалы соответствующие подкидывать, авторитетные ссылки делать. И задумался Петр, а может действительно, зря я против рожна  иду?  Раз большинство так думает, так может это и есть правда Богу угодная. И стал он молиться Господу Иисусу Христу и просить Его, чтобы открыл Он ему истину. Чтобы не отпасть ему от воли Божией и не погибнуть. Горячо молился Петр. И вдруг, какая-то тихая радость осияла его сердце. Небывалый мир и покой почувствовал он в своей душе. И пришла твердая уверенность, что истина - она  всё же  в Святом Евангелии, в творениях Святых Отцов, в решениях Вселенских Соборов и живет и думает он правильно.

        Петр взглянул на небо. «Господи, если и все отрекутся от Тебя, я не отрекусь.  Помоги мне, Господи!».